Пишет мама:
«У нас в семье двое детей, Елизавете 12 лет, младшему Максиму 7 лет. Максим рос здоровым и активным мальчиком. Ходил в детский сад, занимался дзюдо, боксом, шахматами, болел редко. Рос жизнерадостным, спокойным, очень добрым и самостоятельным. Очень любил помогать готовить мне на кухне и некоторые блюда уже мог делать сам к шести годам.

С начала 2020 года при отменном аппетите я заметила, что сын стал заметно терять в весе. Педиатр только разводила руками, не находя причин для беспокойства. Но моё материнское сердце чувствовало: что-то не так.
В конце апреля у Максима резко появилась асимметрия улыбки. Мы сразу обратилась к неврологу. Ребёнка в тот же день положили в больницу с острым невритом. Лечение не дало результатов, и 7 мая нас экстренно перевели в ЧОКБ (Челябинск). При обследовании на МРТ 12 мая обнаружили опухоль в стволе спинного мозга. Сказать, что мы все были в шоке — ничего не сказать. Слезы отчаяния, отрицание, мысли о том, что это сон, этого не могло произойти именно с нами. Уже 21 мая Максима прооперировали, взяли образец опухоли для анализа. Сказали, что опухоль диффузная, находится полностью в стволе спинного мозга, удалить ее невозможно ни в одной клинике мира. Анализ показал глиобластому 4 стадии — очень редкую и агрессивную злокачественную опухоль.
Из Челябинской областной больницы нас направили на лечение в Санкт-Петербург в МИБС — центр протонной терапии. Пока мы ждали своей очереди, сыну стало плохо. Появилась рвота, буквально за неделю он оглох на одно ухо, стал косить глаз, пропал глотательный рефлекс, усилился паралич правой стороны лица, перестали слушаться руки и ноги. Максим очень переживал и плакал, что не может делать простые вещи так же хорошо, как раньше. А когда он случайно увидел свое перекошенное лицо в зеркале, то испугался.
Полторы недели мы находились на поддерживающем лечении в больнице св. Марии Магдалины в Санкт-Петербурге. Сейчас с 17 июля мы наконец-то начинаем лечение протонами. К сожалению, как показывает статистика, прогноз у детей с таким заболеванием крайне неблагоприятный, и это лечение даст только временное улучшение.
Нам может помочь только новый германский препарат onc-201. Препарат в России ещё не зарегистрирован. Рецепт нам выписал Доктор Jurgen Arnhold, онколог, в Германии. У сына обнаружена мутация, которую лечит препарат onk-201. Это единственный наш шанс на то, чтобы вылечить ребёнка.

У нас обычная семья со средним доходом, сейчас семью обеспечивает только муж, а я уже третий месяц нахожусь с ребенком в больницах. Никаких сбережений у нас не было и найти такую сумму за очень короткий срок практически невозможно».

Медицинская выписка

Счет на оплату

Подтверждение платежа